Украинские пациенты, нуждающиеся в трансплантации, вынуждены или умирать, или ехать делать дорогостоящие операции за границу. Потому что руки наших медиков связаны законом и безденежьем. В Украине разрешена пересадка органов только от родного донора. В то время, как в ряде стран, даже в соседней Беларуси, действует презумпция согласия, у нас - презумпция несогласия.

Это первая весна в жизни четырехмесячной Алисы. А видит она ее только через окно больничной палаты. У девочки - редкое генетическое заболевание крови. Известие о болезни дочери стало невероятным ударом для семьи Шевчуков. Потому что три года назад они уже потеряли маленького сына. Он умер через месяц после рождения.

Виктория Шевчук, мать больной Алисы:

- Доця очень долгожданная, очень любимая, после первой трагедии, когда она родилась - это было безумное счастье.

Единственное, что может спасти Алису - пересадка костного мозга от неродственного донора.

- Алисочка, в камеру смотришь? Не зря папа говорит, что ты будешь актрисой, да?

Этот красивый и улыбчивый парень - бельгийский велосипедист Антуан Демуати. Несколько дней назад он погиб в аварии. На однодневных гонках на севере Франции. Спортсмена доставили в клинику, но он - не выжил. Его органы передали на трансплантацию. После своей смерти Антуан Демуати подарил жизнь целым трем больным людям. В Украине тоже делают трансплантации. Однако только от родственного донора. А если у пациента таковых нет - у нас он обречен.

Виктор Шафранский, заместитель министра здравоохранения Украины:

- Статистика у нас страшна, ми говоримо про те, що в США, в Австрії, в Німеччині, в Західній Європі - там 70 тисяч пересадок на мільйон населення, у нас 1,7 пересадок на мільйон населення.

В мире ежегодно делают 50 тысяч операций по трансплантации. Страны, в которых действует презумпция согласия - Великобритания, Испания, Бельгия, Австрия и Венгрия. И даже соседние - Россия и Беларусь. Там ежегодно выполняют почти четыре сотни операций по пересадке сердца. А в Украине за все время независимости было только... 5! Потому что у нас действует презумция несогласия.

Олег Котенко, руководитель отдела Национального института хирургии и трансплантологии им. Шалимова:

- Если больной никак не выразил при жизни донировать органы, то у него их нельзя забирать после смерти, эти органы идут и гниют в земле.

Медики говорят - все из-за многочисленных мифов о трансплантации. Мол, как только закон позволит забирать органы - людей начнут убивать. А органы - продавать за границу. На самом деле - это нереально. Ведь донорское сердце живет максимум 6 часов. Печень - 12, почки - сутки.

Александр Усенко, директор Национального института хирургии и трансплантологии им. Шалимова:

- Пересадить любой орган в подвале без медобеспечения невозможно, это можно делать только в высококвалифицированной клинике, это бред, это невозможно.

Но один только закон о презумции согласия проблему не решит. Так как сейчас в Украине нет даже базы - так называемого листа ожидания больных, которым требуется пересадка. И самое главное - нет службы трансплант-координации.

Олег Котенко, руководитель отдела Национального института хирургии и трансплантологии им. Шалимова:

- Нет самого главного - структуры трансплант-координационной службы. Это автомобильный транспорт, это целая система докторов. Нужна система санитарной авиации.

В отделении трансплантации печени в Институте Шалимова ежегодно проводят 15-17 операций. Могли бы делать и больше. Но в больнице не хватает мест, кадров и денег. Ведь сегодня пациенты все покупают сами.

Олег Котенко, руководитель отдела Национального института хирургии и трансплантологии им. Шалимова:

- На сегодняшний день подсчет бухгалтерии - от 800 тысяч гривен до миллиона 200. Это не только на операцию, это операция и обеспечение полтора месяца реабилитации и иммуносупрессии, альбумины и сопутствующие медикаменты.

Поэтому пока в Украине решают, как изменить законодательство и где взять деньги на создание службы трансплант-координации, родители четырехмесячной Алисы собирают деньги на пересадку костного мозга дочери за рубежом. А это целых 158 тысяч евро! Для простой харьковской семьи - это неподъемная сумма. Но другого выхода в нашей стране у них просто нет.